Дождь моросил и от севера к центру,
Сашка-карманник в маршруте щипал, —
дома Валюха — беременна первым,
выела плешь, чтобы красть завязал.
Раньше вору, ни семьи и ни дома,
чтоб от проблем не болела башка,
но коль по жизни попутал вагоны
жизнь будто крышкой накрыла Сашка. Гаманцы-карманчики,
сумки на крючочках,
мандражат не пальчики,
а вся дорога в кочках. На остановке, в суровых настроях
все, маракуя о чём-то своём,
в тесной толпе он пристроился стоя,
еле протиснувшись в тёплый салон.
Из головы не выходят проблемы —
«Хаггис», пинетки, Валюхи нытьё,
гоп, вот и кожа, пальцами поддел и
тянет лопатник рука ё-моё. Гаманцы-карманчики,
сумки на крючочках,
мандражат не пальчики,
а вся дорога в кочках. Вдруг, ни возьмись, Сашке ласты за спину
с разных сторон гнут, чуть не до ушей —
это ошибка — кричит, но картину,
видит, что дело — два пальца пришей.
Рюхнуться некуда — ларчик волшебный,
вырубил Сашку удар каратэ,
это ж автобус, товарищ, служебный,
из областного мы все УВД. Гаманцы-карманчики,
сумки на крючочках,
мандражат не пальчики,
а вся дорога в кочках. Раньше вору ни семьи и ни дома,
но изменился теперь жизни срез,
вот как по жизни попутал вагоны,
так и с утра не в своё стойло влез.
| 
